Две мысли я на черный день берег,
И с ними засыпал, и с ними пробуждался,
В них находить свою отраду мог,
Ласкал я их и к ним порой ласкался;
И думал с гордостью: небесные, оне
В юдоли бедствия, здесь, на земле постылой,
Заменят все утраченное мне
И лягут розами меж мною и могилой.
И мысль одну покоем я назвал,
Другая мысль — была отрадное забвенье...
С остывшею душой я годы отживал,
Безукоризненно младые дни считал,
Бредя один стезею назначенья.
А сердце вольное, без дум и без страстей,
Необходимое для жития земнова,
Молчало, вытратя все горести былова,
И билось, хладное, оно в груди моей.
Кто ж отнял у меня заветные мечтанья?
Какая злобная незримая рука?
Покой сменила вновь тревожная тоска:
Забвенье отнято, дано воспоминанье!..
Две мысли новые в сердечной глубине
Все оживили вновь таинственною силой,
И будут мысли те небесной карой мне,
И лягут тернием меж мною и могилой.
|
