Когда б мой скромный дом кумиры украшали,
Ваянные рукой художника-творца, —
Который силою волшебного резца
В отломках мрамора, иль бронзы, или стали
Героев и богов в Афинах воскрешал;
Иль если б ряд картин изящных в нем стоял,
Которым хитра кисть Парразья животворна
Умела на холсте жизнь с краской перелить.
О нежный Цензорин! о дружба благотворна!
Для вас Гораций сим не стал бы дорожить:
Вам кисть Парразия, вам Скопы истуканы, —
Вам бронзы редкие, и чаши вам чеканны,
И те треножники, которых грек искал
На поприще побед и доблестей в награду, —
Я б все вам в дар принес. Но зрю к тому преграду:
Я сих даров лишен, и я их не искал.
А если б и имел, тебя ль их блеск чудесный
Своим изяществом роскошным удивит?
Тебя ль, у коего сам вкуса бог прелестный
С богинею искусств в чертогах председит?
Стихи ль тебя пленят? стихи писать умею,
И, принося их в дар, усердной жертвой сею
Хочу я восхвалить достоинство певцов.
Что пышны надписи? что горды обелиски?
Что мрамор, коим Рим тщеславится великий
И в коем воскресил он честь своих сынов?
Ни Ганнибаловых коварств ниспроверженье,
Ни бегство гибельно его за море вспять,
Ни Карфагена в прах безможного паденье
В потомстве римских дел громчей не возвестят:
Как лира звонкая калабрской славной музы,
Бессмертною хвалой тому гремящей вслед, —
Кто, Африку поправ и наложив ей узы,
С ней имя разделил во мзду своих побед!..
Коль Музы не хотят прославить добродетель,
Где ж должна мзда добру? и кто добра свидетель?
Что рода римлян честь? где слух их древних дел,
Когда в завистный Крон забвенью повелел,
Чтоб сына Марсова и Реина деянья
Покрыты были в век печатию молчанья?
Один поэтов глас всесильный мог спасти
Зака мудрого от вод Стигийской бездны
И к райским островам волшебно пренести;
Лишь Музы, смертного взнося в страны
надзвездны,
Готовят для него там тысящи отрад
И мужу славному во гроб снийти претят;
Лишь Музы на Олимп Иракла преселили
И Зевсовым пирам его сопричастили,
Чрез них-то, нежных двух Тиндара сыновей,
Созвездья на небе лишь только утвердились, —
Как тысящи в моря плывущих кораблей
От близкой гибели в пучинах свободились.
Чрез них и юный Вакх, — с улыбкой на устах,
С челом, от гроздиев лозою увязненным, —
Обеты смертных чад, сокрытые в сердцах,
Венчает в благости успехом вожделенным.
[1819]
|
