Я видел сон: Аравии пустыни,
Раскалены, необозримы,
Раскинулись в моих глазах.
И, будто манием волшебные десницы,
Святые библии страницы
На них воскресли в чудесах.
Взыграл на пустыне враждебный дух бури,
Нахмурилось небо во гневе своем,
Свинцовые тучи легли на лазури,
И страшно пустыня завыла кругом:
Егова то казни достойные шлет
На свой малодушный народ.
Вот лопнула туча, и небо дождем
Шумит в вышине недоступной;
Из неба блестящим широким снопом
Дождь змей рассыпается крупный:
По воздуху гады с шипеньем летят,
Упали — клубятся, ползут и свистят...
Смерть жадная идет со всех сторон,
Шумит над головой и вьется под ногами...
Я слышу вопль и муки стон
Между Израиля сынами!
С мольбой упал пред господом народ;
И вот господь свой гнев на милость изменяет:
Он им спасение дает
И чудом их от смерти избавляет...
Там, среди нагих степей,
Возвышаясь над толпою,
Допотопной красотою
Дивно блещет медный змей!
Этот змей залог спасенья,
Он как символ искупленья
Неразгаданный стоит;
И, подняв с мольбою вежды,
Оживлен лучем надежды,
Весь народ к нему спешит.
Там торжественна картина:
Там собрались воедино
Все старейшины племен,
Многодумные левиты;
Вот и знанием повитый
Черноокий Аарон,
Мудрецами окруженный,
Вот и он, в венце лучей,
Весь в молитву погруженный,
Вдохновеньем окрыленный,
Боговидец Моисей!..
В созерцательном покое,
Как видение святое,
Неподвижен он стоит;
А вокруг него толпами
С благодарными мольбами,
Как волна, народ кипит.
Но нет, то не был сон. Еще свершилось чудо
Над поколением Иуды!
Волшебник севера, художник и поэт,
Из праха кистию их выкликал на свет,
Он свиток древности, вокруг перста святого
Свиваемый течением веков,
Отважно развернул — и перед нами вновь
Живут на полотне сказания былого!..
Велик, велик Егова!..
1842
|
