Казак
Бог помогайї
Косарь
Спасибо.
Казак
(останавливая коня)
Тпрру! Земляк!
Что, табаку не водится?
Косарь
Пожалуй!
(Вынимает из сапога рожок с табаком
и, постучав им о подошву, передает
казаку, а сам становится возле коня,
опершись на косу.)
Казак
(нюхая)
Ай да табак!
Косарь
Да так себе, домашний.
Эх, бедный конь! Как он устал, измучен.
Куда несет бог вашу милость? А?
Казак
Так, послан, брат. А табачок на славу!
Косарь
В Пирятин, верно?
Казак
Да, в Пирятин и в Лубны,
А может быть, заеду и в Полтаву.
А знатно ты поешь, земляк, ей-богу —
Да этакая, знаешь, песня — право —
Не то печальная, не то и плясовая,
А как-то так — на половинке, славно!
Косарь
Так, сам себе сложил да и пою.
В дому жена, известно, все ворчит,
Так выедешь себе на волю в поле
Да и поешь. А вы в Полтаву
За делом или так, прогулки ради?
Казак
Сказал же я — какая тут прогулка!
С бумагами я послан от гетмана
К полковникам, чтоб войско набирали.
Косарь
А для чего теперь гетману войско?
У нас ведь мир.
Казак
Опять война с поляком!
Косарь
Война? Неправда! Шутишь!
Казак
Нет, ей-богу,
Совсем война, как следует война!
Косарь
(бросая косу)
Пускай траву кто хочет, тот и косит,
А я косить уж более не стану;
Моя охота — сабля да ружье.
Слезай-ка, брат, слезай с коня, товарищ;
И я казак, ей-богу, я казак!
Траву косил я только так, от скуки:
Пусть пропадет на корне вся она.
Слезай же, брат! Твой конь устал в дороге:
Пусть отдохнет немного на лугу;
И мы с тобою тоже перекусим,
Ведь у меня есть сало, паляница
И чарка доброго вина.
Казак
(слезая с коня)
Пожалуй, браг; благодарю за ласку.
Вот вороной расседлан, щиплет травку,
А наши два приятеля под дубом
Сидят. Пред ними, словно скатерть,
Поношенный жупан разостлан синий,
На нем лежат хлеб, соль, и паляница,
И сало, и стоит бутылка водки...
А между тем рассказывает гость.
Как началась опять война с поляком.
Казак
Вот видишь ли, мы так себе, конечно,
Мы не чета рейтарам Казимира,
И нет у нас ни шишаков, ни лат;
Не в золоте казацкие жупаны,
Но мы с поляками где ни сходились,
Везде их наголову разбивали...
Они взмолились — мы им дали мир,
И Казимир прислал дары гетману.
Гетман принял послов на площади:
Не захотел пустить к себе и в хату!..
Косарь
Не захотел?.. Ай, молодец гетман!
Да это стоит выпить чарку водки
За здравие гетмана!..
Казак
Ладно, брат!
Я никогда не прочь от этой службы.
Ну, вот послы как следует, с поклоном
Все отдали: и грамоту, и знамя,
И булаву и тут же прочитали,
Какие нам король дарует льготы,
Какие нам дарует он права.
Гетман сказал: «Благодарю я бога!
Я дожил дня счастливейшего в жизни».
И тихо стал перед собором на колени,
И весь народ с молитвой ниц упал.
Все прилегло на площади мирской,
Стояли только кони до поляки.
Вот, помолясь, сказал гетман послам:
«Благодарю от имени народа
Я короля за ласку и за милость».
Косарь
За милость? Что же нам король такое сделал?
Казак
Ну, ничего, да, видишь, наш Богдан
Такой уж добрый...
Косарь
Эх, напрасно!
Они, пожалуй, станут этим хвастать.
А после что?
Казак
Он дальше говорил —
Не помню слов, а толк такой был речи,
Что, дескать, я не для себя трудился,
Не для себя и кровь я проливал;
Скажите так вы Яну Казимиру,
Что для меня не нужно ничего:
Пусть будут счастливы мои казаки-дети.
«Стой! — закричал народ, — уж это много!
Проси, гетман, у короля что хочешь,
А без того мы с площади ни шагу!»
И вдруг пошел в народе шум и говор,
И площадь вся заколыхалась,
Как наш лиман от ветру в непогоду.
Народ притих. Тогда гетман сказал:
«Я всем доволен; но когда народ
Уж требует, пожалуй, попрошу я,
Чтоб выдали Чаплицкого...»
Послы гетману в этом отказали.
«Чаплицкого подай»! — мы закричали
И шапки кверху начали бросать.
Послы домой — народ гурьбой за ними
Да и кричит: «Чаплицкого подай!»
Послы вошли в квартиру — в тот же час
К ним в окна грязь и камни полетели.
Настала ночь — всю ночь не спал народ,
Как перед днем святого воскресенья,
Везде в домах огни горели;
А мимо дома, жили где послы,
Мы с пляскою и с песнями ходили
И пели все, что вздумалось пропеть
В обиду им, и громко в бубны били.
Наутро след посланников простыл,
А наш гетман, дай бог ему здоровье,
Универсалом объявил войну.
И вот меня с бумагами послали.
Косарь
Да и пора! Чего сидеть нам дома?
С женою ссориться да просо сеять!
Да, хорошо!..Ну, выпьем-ка еще,
Для бодрости, так, знаешь, чтоб в дороге
Не отощать. Пирятин ведь не близко;
Туда поедем вместе мы с тобой.
Со мною здесь гнедая есть кобыла;
Седло и сбрую выпрошу у дяди,
Коли не даст, хоть грех, седло украду;
К жене не нужно заезжать:
Авось, соскучится, так присмиреет.
Солнце к вечеру клонилось,
Тень ложилась на поля...
Наши новые друзья
Обнялись, перекрестились,
На коней своих садились
И пустились в дальний путь.
Под казаком конь, как ворон,
И летуч, и так же черен,
Гордо нес крутую грудь,
А за ним, хвостом махая,
Рысью мелкою гнедая
Вперевалку поплелась.
Вот они уже далеко
Едут по степи широкой,
Вот и скрылися из глаз.
Тихо все на степи плоской,
Только ветер отголоски
Песни звонкой и простой
Напевает нам порой:
«В Пирятине мой дядюшка,
Под Лубнами тетка...
Пахать поле, косить сено,
Право, не находка!»
ОСЬМОЕ ЯНВАРЯ 1654 ГОДА
Морозное утро. На площади перед
домом гетмана бьют литавры.
Народ собирается.
Первый
День добрый вам!
Писарь
Здорово. Ну, что наши?
Первый
Все сделано, как приказал гетман:
Народ готов, слепцы и бандуристы
Везде поют, какие нужно, песни —
Казаки все устали от войны
И только, знай, у бога просят мира.
Писарь
Спасибо, брат; за это сам Богдан
Вам скажет всем великое спасибо!
Пойдем к народу.
Первый
Ладно, я готов.
Вмешиваются в толпу.
Первый
Ай да мороз! Как говорят — московский...
|
